Искатель Смерти - Страница 101

101

— Привет, дорогуша. Наконец-то я дома…

И тут его ноги подкосились. Георг уронил на пол трофей и успел подхватить подопечного до того, как он рухнул на пол.

Сознание вернулось к нему только тогда, когда Георг стал вытаскивать его из регенерационного контейнера. На нем все еще были доспехи, но боль в боку и спине стихла, а раны затянулись. Скорее всего, после них не останется даже шрамов. Гладиатор облегченно вздохнул. Замечательное приспособление. Вполне стоит тех немалых денег (почти целого состояния), которые пришлось за него отдать. Гладиатор улыбнулся тренеру, расстегивавшему его панцирь, а потом взглянул на свое отражение в большом настенном зеркале. Как он сам любил говорить, вид был чертовски залихватский. Постояв так несколько секунд, он постепенно вышел из роли Таинственного Гладиатора и принял свой естественный, известный всем облик. Затем он снял шлем, из-под которого открылось спокойное лицо одного из самых известных щеголей Империи — Финлэя Кэмпбелла.

Если бы его видел отец, старого лорда хватил бы удар. Эта мысль никогда не переставала занимать Финлэя. Он уже так долго жил двойной жизнью, что перестал удивляться этому, но, вспоминая об отце, никогда не мог обойтись без иронической улыбки. Полностью разоблачившись и отдав доспехи Георгу, он встал нагишом перед зеркалом и медленно, по-кошачьи потянулся. Его грудь и руки были покрыты потом, он не глядя взял у Георга полотенце и машинально стал вытираться, сосредоточившись на своих мыслях.

Георг Маккрэкин служил ему наставником уже много лет, и это было традицией. До Финлэя маску Таинственного Гладиатора носил он сам, пока не сошел с арены и не отдал шлем и легенду своему ученику и последователю. Никто не был посвящен в их тайну. Георг вытер спину Финлэя вторым полотенцем, глуховато бормоча при этом о бессмысленности неоправданного риска.

— Я всегда чувствую себя превосходно, убив врага, — рассеянно сказал Финлэй. — Это очищает нервную систему, освобождает от темных мыслей и ненужных движений души.

— Ну как всегда, — поморщился Георг. — Если ты не способен утолить жажду крови даже на арене, Империя не может спать спокойно. Тебе дать волю — ты истребишь на дуэли весь цвет аристократии. Когда я первый раз увидел тебя в бою, то понял, что ты прирожденный убийца.

Финлэй ответил ему недоверчивым взглядом:

— Уж не забыл ли ты, как сам свирепствовал на арене, когда носил этот шлем?

— Нет. Но я отвечал на вызов, а ты дерешься, чтобы пощекотать себе нервы. Это разные вещи. Именно поэтому тебе будет гораздо труднее уйти с арены. Но в конце концов даже твоя страсть угаснет и тебе придется отдать шлем и легенду какому-нибудь молодому глупцу с налитыми кровью глазами и дьяволом в сердце.

— Возможно, — неохотно согласился Финлэй, Не желая начинать спор на эту тему. — Во всем виноват мой отец. Я с детства стремился стать воином. Я готов был драться насмерть из-за любого намека на оскорбление, от кого бы оно ни исходило. Почти из всех драк и потасовок я выходил победителем. Я готов был поступить на службу в любой род войск, лишь бы сражаться с врагами Империи. Но — нет, я был старшим сыном, наследником и поэтому не мог рисковать своей бесценной жизнью. Конечно, мне позволяли вволю упражняться в фехтовании и стрельбе из дисраптера — это естественно для аристократов, но мне этого было мало. Вовсе недостаточно. Для того чтобы разогреть кровь и обострить чувства, мне нужно было еще кое-что.

Я вышел на свою первую дуэль, когда мне было пятнадцать, и сделал из того несчастного ублюдка котлету. После этого я чувствовал себя на вершине блаженства. Но потом за мной стали ходить по пятам телохранители, которых заставляли выступать от моего имени на дуэлях. Можешь себе представить, как на это отреагировали мои приятели! Я и прежде не был среди них большим авторитетом, а теперь они просто стали считать меня отребьем. И за все это надо было благодарить отца.

Прошло много времени, прежде чем я впервые появился на арене. Я ускользнул от телохранителей, дал взятку служителям арены и провел свой первый бой под голографической маской. Это был довольно простой и безыскусный поединок на мечах. Когда бой окончился и мой противник остался лежать мертвым, у меня было такое чувство, что я словно возвращаюсь домой после дальнего путешествия. На людях я стал изображать из себя изысканного щеголя, чтобы никто не разгадал мою тайну. Если бы это получило огласку, разразился бы скандал: наследник одной из самых благородных фамилий готов сражаться с любым ублюдком на арене! Моего отца тут же хватил бы удар!

— Ты никогда не рассказывал мне об этом раньше, — покачал головой Георг, — Хотя многое мне было известно. Я должен был знать твои секреты, ибо я — твой наставник. Но ты не заводил разговор на эту тему, а я не хотел тянуть тебя за язык. Интересно, почему ты сейчас так разоткровенничался?

Финлэй пожал плечами:

— Сам не знаю. Наверное, потому, что сегодня я по-настоящему почувствовал вкус смерти.

Георг невесело усмехнулся:

— Самое время. Если ты до сих пор не проигрывал, это не значит, что тебя нельзя победить. В последнее время ты стал чересчур задирист. Как бы ты ни был силен, на свете всегда найдется кто-нибудь посильнее — это закон арены.

— Кого ты имеешь в виду? — нахмурил брови Финлэй и, отбросив полотенце, стал переодеваться.

— Ну, например, есть Кит Душегуб. К нему сейчас перешел титул лорда Саммерайла. Он просто сумасшедший, тебе лучше с ним не связываться.

— Сумасшедший — не значит непобедимый.

101